Ровесник века

Уважаемые читатели! Недавно я прочитала роман Евгения Водолазкина «Авиатор». Книгу брала в нашей Полысаевской центральной городской библиотеке. Герой романа молодой человек около 30 лет, который очнувшись однажды на больничной койке, понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, нигде он находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре – 1999 год?

«Говорил ей: в холода носи шапку, иначе отморозишь уши. Посмотри, говорил, сколько сейчас прохожих без ушей. Она соглашалась, мол, да-да, надо бы, но не носила. Смеялась над шуткой и продолжала ходить без шапки. Такая вот картинка всплыла в памяти, хотя о ком здесь идет речь – ума не приложу.

Или, допустим, вспомнился скандал – безобразный, изнурительный. Непонятно где разыгравшийся. Обидно то, что начиналось общение хорошо, можно сказать, доброжелательно, а потом слово за слово все переругались. Главное, самим же потом стало удивительно – почему, зачем?

Кто-то заметил, что часто так бывает на поминках: часа полтора говорят о том, каким покойник был хорошим человеком. А потом кто-то из пришедших вспоминает, что был покойник, оказывается, не только хорошим. И тут, как по команде, многие начинают высказываться, дополнять – и мало-помалу приходят к выводу, что был он, вообще-то, первостатейным мерзавцем.

Или совсем уж фантасмагория: кому-то дают по голове куском колбасы, и вот этот человек катится по наклонной плоскости, катится и не может остановиться, и от этого качения кружится голова…

Моя голова. Кружится. Лежу на кровати.

Где я? Шаги.

Вошел неизвестный в белом халате. Стоял, положив руку на губы, смотрел на меня (в дверной щели еще чья-то голова). Я же, в свою очередь, смотрел на него – не открываясь как бы. Из-под неплотно сомкнутых ресниц. Он заметил их дрожание.

– Проснулись?

Я открыл глаза. Приблизившись к моей кровати, неизвестный протянул руку:

– Гейгер. Ваш врач.

Я вытащил из-под одеяла правую руку и почувствовал бережное рукопожатие Гейгера. Так касаются, когда боятся сломать. На мгновение он оглянулся, и дверь захлопнулась. Не отпуская моей руки, Гейгер наклонился ко мне:

– А вы – Иннокентий Петрович Платонов, не так ли?

Я не мог этого подтвердить. Если он так говорит, значит, имеет на то основания. Иннокентий Петрович… Я молча спрятал руку под одеяло.

– Вы ничего не помните? – спросил Гейгер.

Я покачал головой. Иннокентий Петрович Платонов. Респектабельно. Немного, может быть, литературно».

В больнице всего три человека: доктор Гейгер, медсестра Валентина и больной, которого зовут Иннокентий Петрович Платонов.

Доктор советует больному записывать свои воспоминания. Понемногу к нему возвращается память. Он вспоминает детство, свою любимую книгу «Робинзон Крузо», убийство отца пьяными матросами, квартиру профессора Воронина (в которую поселили его с матерью), соседа Зарецкого, рабочего с колбасной фабрики, и  дочь профессора Анастасию, свою первую любовь… А потом будет Настя, внучка Анастасии…

Иннокентия арестовали по ложному обвинению, он прошел все круги ада на Соловках, в страшном концлагере для врагов Советской власти. И там же над ним был произведён ужасный эксперимент… Только немецкие фашисты производили подобными опыты над заключёнными лагерей.

А его маме сообщили, что сын умер от воспаления лёгких.

Как страшно читать описания жизни в ГУЛАГе! Не буду об этом рассказывать подробно. Какие страшные преступления против невинных людей! А мы ещё ужасаемся порядкам в фашистских концлагерях, если точно такие же преступления совершались в нашей стране людьми, которые называли себя пламенными большевиками и коммунистами.
А самое страшное для меня (и для главного героя) было то, что товарищ детских игр и двоюродный брат Иннокентия Сева оказался одним из палачей, который ничем не помог брату.

Ещё я хочу сказать только, что Иннокентий Платонов был ровесником 20 века. Он родился в 1900 году.

Евгений Водолазкин – прозаик, филолог, лауреат премии «Большая книга».  Автор бестселлера «Лавр» и романа «Соловьев и Ларионов». В России его называют «русским Умберто Эко», в Америке – после выхода «Лавра» на английском – «русским Маркесом». Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.

Советую прочитать эту книгу, тем, кто любит современную русскую литературу и интересуется историей России, хотя в книге есть и элементы фантастики (не думаю, что после эксперимента, произведённого над заключенными ГУЛАГа можно выжить).

 Мои дорогие читатели! С нетерпением жду ваши комментарии! Большое спасибо!